catch out
хэй, пипл, айм стилл элайв, если кто уже что подозревает там
в моём восхитительном времяпрепровождении есть свои главные точки, которые ну никуда не деть, они будут всегда:
- я умираю сдохла достало когда это всё закончится;
- игорь, ты больной?;
- проблематично, зачем, а можно мне вот тут писать меньше а можно не писать а зачем чертить на геометрии зачем рисовать схемы на русском ох можно одну страницу? ну я запомнила
моя, непонятная никому, даже мне, даже (ну, понимаете, совсем никому. вот совсем) не понятная жизнь, а это можно назвать жизнью? ну так-то можно, я всё же не сижу дома 24 часа в сутки
а хотя не плохо было бы
в общем, я забросила всё что можно было и что нельзя, потому что конец года
в конец года мне можно делать совершенно отвратительные вещи, например, писать с ошибками, не следить за фигурой, есть вредную еду, не читать книги, не смотреть сериалы, бить всех вокруг и, главное, посылать всех вокруг, косвенно или же напрямую — сие неважно
погода в нашем крае как всегда не может понять что ей надо ну в общем а что а я не жалуюсь да мне лень писать запятые
приезжала анастасия, и у неё я украла диккенса и воскурила 'посмертные записки..' тра ля ля. не хочу название заканчивать, должна же быть хоть какая-то таинственность у меня в постах
мне что нравится, наши с игорем фигаррррррро братские отношения достигли наивысшей точки (на самом деле мы познали дзен), и посему ходить в школку даже приятно, но перемены, эти перемены, они всё так же смертно скучны. скучны. смертно
ромку, кстати, выписали, он дома уже. только непонятно, когда он в школу явится, и явится ли вообще
знаете, знаете, знаете что. а мне хорошо. конечно, я уже не могу ходить в школу и валюсь с ног, и спать хочу всё время, но. скоро лето, зис ис олрэди куайт гуд. потому что из этого исходит огромный ряд приятных моментов
о, господа, будьте счастливы. страдать положено строго с октября и до апреля, лимит страдашек должен быть у всех исчерпан кроме гамлетов! у них бесконечный запас. ну то есть мне можно а вам нельзя да
а, и я ещё я выучила 'отче наш'. на немецком.ватер юнсер дер ду бист им химмел
в моём восхитительном времяпрепровождении есть свои главные точки, которые ну никуда не деть, они будут всегда:
- я умираю сдохла достало когда это всё закончится;
- игорь, ты больной?;
- проблематично, зачем, а можно мне вот тут писать меньше а можно не писать а зачем чертить на геометрии зачем рисовать схемы на русском ох можно одну страницу? ну я запомнила
моя, непонятная никому, даже мне, даже (ну, понимаете, совсем никому. вот совсем) не понятная жизнь, а это можно назвать жизнью? ну так-то можно, я всё же не сижу дома 24 часа в сутки
а хотя не плохо было бы
в общем, я забросила всё что можно было и что нельзя, потому что конец года
в конец года мне можно делать совершенно отвратительные вещи, например, писать с ошибками, не следить за фигурой, есть вредную еду, не читать книги, не смотреть сериалы, бить всех вокруг и, главное, посылать всех вокруг, косвенно или же напрямую — сие неважно
погода в нашем крае как всегда не может понять что ей надо ну в общем а что а я не жалуюсь да мне лень писать запятые
приезжала анастасия, и у неё я украла диккенса и воскурила 'посмертные записки..' тра ля ля. не хочу название заканчивать, должна же быть хоть какая-то таинственность у меня в постах
мне что нравится, наши с игорем фигаррррррро братские отношения достигли наивысшей точки (на самом деле мы познали дзен), и посему ходить в школку даже приятно, но перемены, эти перемены, они всё так же смертно скучны. скучны. смертно
ромку, кстати, выписали, он дома уже. только непонятно, когда он в школу явится, и явится ли вообще

знаете, знаете, знаете что. а мне хорошо. конечно, я уже не могу ходить в школу и валюсь с ног, и спать хочу всё время, но. скоро лето, зис ис олрэди куайт гуд. потому что из этого исходит огромный ряд приятных моментов
о, господа, будьте счастливы. страдать положено строго с октября и до апреля, лимит страдашек должен быть у всех исчерпан кроме гамлетов! у них бесконечный запас. ну то есть мне можно а вам нельзя да
а, и я ещё я выучила 'отче наш'. на немецком.